Шокирующие цитаты сталина, о которых вы точно не знали. Познавательный ресурс для думающих и любознательных Дом для евреев
Леонид Жура
Сионисты против Сталина
Предисловие
14 декабря 2010 г. «Российская газета» (№ 5361) опубликовала статью г-на Радзиховского «Очищение победы», в которой автор поддержал идею главного кремлевского десталинизатора Федотова о необходимости срочной «десталинизации» России. Именно незавершенную «десталинизацию» Радзиховский обозначил главным препятствием для проведения честных выборов в органы власти. Журналист так прямо и заявил:
«Пока в обществе цветут комплексы - империализма, милитаризма, державной ксенофобии и т. д., - о какой „демократии“ можно всерьез говорить? Свобода в ТАКОМ обществе - свобода честно выбрать, если не „Гитлера“, то во всяком случае крайнего национал-популиста, демагога и т. д.
На зараженной местности не сажают овощи - вырастут ядовитые плоды. Хочешь не хочешь, но для начала нужно провести дезактивацию».
Вот, оказывается, почему сегодня в России совершенно недопустимо проводить честные выборы!
Тревога сталинофобов вполне понятна и объяснима. Вся их более чем полувековая деятельность по очернению личности И. В. Сталина и эпохи, связанной с его именем, оказалась ударом вилами по воде!
А ведь как старались, как славно разворачивалась кампания клеветы на Сталина, особенно в восьмидесятые годы. Ни одной статьи с опровержением клеветников не просочилось в СМИ. Немного подвел, правда, Варлам Шаламов, отказавшись к концу жизни от своих «Колымских рассказов» в знаменитой статье в «Литературной газете». Но ситуацию удалось снивелировать Солженицыну, написавшему в «Литературной России»:
«А потом вдруг - его (В. Шаламова. - Л. Ж.) тягостное отречение от „Колымских рассказов“ в „Литгазете“… Меня - это крепко ударило. Кто?? Шаламов?? Сдает наше лагерное? Непредставимо…»
Но поскольку мужественный поступок убежденного троцкиста В. Шаламова СМИ дружно проигнорировали, то есть, скрыли от общественности, то можно сказать, что в целом антисталинская кампания прошла успешно.
Однако в начале девяностых сталинофобы совершили серьезную ошибку - они начали издавать сборники архивных документов, которые, по их мнению, хоть как-то компрометировали Сталина. Делалось это под тщательным призором Яковлева А. Н. при участии таких знаменитых историков, как Гайдар, Радзинский, Мироненко и др. Решив, что демонизация Сталина окончательно завершена, сталинофобы организовали телешоу «Имя России». В результате голосования миллионов телезрителей Сталин уверенно занимал первое место до тех пор, пока телемошенники не переместили его на третье место, выдвинув на первое Александра Невского. В Интернете появилась фраза - «имя Александра Невского - Сталин!». Таким образом, мы стали свидетелями потрясающего явления-проявления генетической памяти народа!
Но публикация сталинофобами сборников архивных документов привела к еще более позорным для них событиям.
Ведь антисталинская истерия выражалась в огульных обвинениях Сталина, не подтвержденных ни документами, ни свидетельскими показаниями очевидцев сталинской эпохи. И вот выходят из печати огромные сборники документов, которые, по идее сталинофобов, должны были хоть как-то подтвердить их измышления. Но в них… не оказалось ни одного документа, который можно было бы вменить в вину Сталину. Но главное - теперь ученые, объективно оценивающие роль Сталина в нашей истории, получили возможность, основываясь именно на этих и других документах, предметно и доказательно опровергнуть клеветников Сталина. Причем сделать это не в публичных дискуссиях, от которых сталинофобы отчаянно уворачиваются, а в судебных органах.
Результат судебных процессов в защиту чести и достоинства И. В. Сталина оказался для антисталинистов настолько разгромным и унизительным, что все СМИ капиталистической России отказались опубликовать мотивированные решения судов.
* * *Потерпев позорный разгром в судебных процессах, сталинофобы решили провести «десталинизацию» более безопасным способом.
Радзиховский с удовлетворением сообщает:
«Президент России однозначно признал прямую вину Сталина и его ближайших подельников за массовое убийство в Катыни. Для обычных людей все давно ясно, теперь окончательно подтверждено на высшем уровне - подпись, государственная печать, точка».
Сталинофобам никак не удается удержать в голове простой догмат: преступником кого-либо может назвать только суд!
А президент может высказать всего лишь свое личное мнение, вызывая у граждан недоумение своим непониманием основ мировой и российской юриспруденции. Кроме того, возможна ситуация, как, например, в Киргизии, когда сегодня кто-то работает президентом, а завтра его разыскивает прокуратура.
Радзиховский предлагает:
«…Сегодня речь могла бы идти уже только об одном - о четком объяснении прямо преступного характера действий Сталина».
Как же так? Более полувека народу «четко объясняют» преступность Сталина, а Радзиховский считает, что это занятие надо бы продолжить. Непонятливый народ живет в России! Обеспокоенность Радзиховского, Млечина, Сванидзе и других сталинофобов можно понять. Граждане России, голосуя в телепередачах «Суд времени», уже определили их репутацию и уровень умственного развития в 5–7 процентов. Это даже не оценка, это приговор!
Но ведь со Сталиным надо что-то делать! Иначе всплывут фамилии истинных виновников репрессий против невинных людей. Их было, конечно, не столь много, как в западных слегка цивилизованных странах, но все же невинно репрессированные были! И виновниками искалеченных судеб являются конкретные личности с конкретными фамилиями. Это: следователи, фальсифицировавшие дела и применявшие пытки, прокуроры, не обеспечившие надзор за законностью ведения следствия, и судьи, выносившие неправосудные приговоры! Если раскрыть судебно-следственные дела на реабилитированных, случится очень неприятное для сталинофобов событие. Станут известны фамилии лиц, виновных в осуждении ни в чем не повинных людей. Но тогда родственники, защищая честь и достоинство своих предков, бывших следователей, прокуроров, судей, потребуют доказательств их виновности в гласном, открытом судебном процессе! А для доказательства вины следователей, прокуроров и судей сталинофобам потребуется представить в суд судебно-следственные дела на реабилитированных! А дел этих… нет! Их уничтожали сразу после принятия решения о яковлевской реабилитации.
В народе это называется «спрятать концы в воду»! Уничтожили, правда, не все. Но доступ историков к судебно-следственным делам и реабилитированных, и не удостоившихся реабилитации преградила Государственная Дума специальным законом. Что они пытаются скрыть?
Мне часто приходилось слышать сентенции молодых норманистов о том, что у славян не было ничего своего, ни традиций, ни обычаев, всё заимствовано у викингов или монголов
И в этом «приговоре» слились апофеоз с апогеем той исторической безграмотности, в которую ввергло российское общество длительное пребывание в российской исторической науке западноевропейских утопий, в концентрированном выражении известных как норманизм.
Но норманизм – не наука, поэтому его сторонники не отягощают себя объективным анализом закономерностей развития .
Попробую вычленить, что конкретно заключает в себе, по мнению молодых норманистов, благое влияние «викингов» и монголов на русскую историю. Изучение истории института верховной власти в русской истории, которым я занимаюсь в течение длительного времени, показывает, что именно эта важнейшая проблематика формируется в лоне концепций, согласно которым данный институт возникает и развивается в русской истории благодаря влиянию извне.
Такой трактовкой отмечены: 1) призвание Рюрика в княжение словен в IX в.; 2) создание централизованного русского государства при Иване III в XV в. Подобный подход оказывает самое негативное влияние не только на изучение указанной проблематики, но и на изучение древнерусского политогенеза, в целом. Рассмотрю вкратце и ту, и другую «концепции».
Призвание летописного Рюрика в княжение словен толкуется норманизмом как прибытие скандинавских отрядов во главе со «скандинавом» Рюриком, не то наемником, не то завоевателем из шведского Рослагена.
Ещё с XIX в. российские историки, поверив авторитету Г.З. Байера, Г.Ф. Миллера и А.Л. Шлёцера, транслировавших в России стереотипы шведского политического мифа, стали уверять, что именно в шведском Рoслагене «начало нынешнего государства Российского», поскольку из Рoслагена, грезилось им, прибыли варяги-русь, «коим отечество наше одолжено и именем своим и главным своим счастием – монархическою властью» и «…мы желаем знать, какой народ, в особенности называясь Русью, дал отечеству нашему и первых государей…
Несторовы варяги-русь обитали в королевстве Шведском, где одна приморская область издавна именуется Росскою, Ros-lagen…»
(Кайданов И. Начертание истории государства Российского. 2-е изд. СПб., 1830. С. VI; Карамзин Н.М. История государства Российского. Кн. 1. Т. I. М., 1988. С. 29-30, 67-68 ).
Сейчас хорошо известно, что шведского Рослагена в IX в. не существовало.
Согласно другой распространенной концепции, влиянию Золотой Орды русская история обязана образованием централизованного русского государства и созданием единодержавной государственной власти в XV в.
Подобный взгляд был высказан ещё Н.М. Карамзиным, который доказывал, что при монголах: «…рождалось Самодержавие …Нашествие Батыево, кучи пепла и трупов, неволя, рабство толь долговременное… однакожь и благотворные следствия оного несомнительны (выд. мной –Л.Г. ).
Могло пройти ещё сто лет и более в Княжеских междоусобиях: чем заключились бы оные? Вероятно, погибелью нашего отечества… Москва же обязана своим величием Ханам (Карамзин Н.М. История Государства Российского. Кн. вторая. Т. V. М., 1989. C. 218-223 ). Эти взгляды Н.М. Карамзина законсервировались в науке. Многие российские историки XIX в. стали проповедовать мысль о том, что монгольская деспотия заложила основы имперской государственности.
Новый виток популярности тема влияния Золотой Орды на развитие российской государственности получила с 1990-х годов, причем интерес к ней охватил самые широкие сферы российской общественной мысли (Шишкин И.Г. К вопросу о влиянии Золотой Орды на развитие российской государственности ХIII-ХV вв. (тенденции и направления в современной исторической науке) // Вестник Тюменского государственного университета. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2003. № 3. С. 118-126 ).
В работах профессиональных историков, при различных оценках золотоордынского владычества, продолжала сохраняться и идея о том, что завоевание русских княжеств чингизидами прервало естественный процесс развития северо-восточных княжеств и привело к новой форме организации политической власти – монархии (Кучкин В.А. Русь под игом: как это было? М., 1991. 32 с. ).
А кандидат юридических наук из Хакасии Тюньдешев Г.А. прямо-таки с революционной решительностью освободил образ золотоордынского влияния от лишних деталей и озаглавил свою книгу «Великий хан Батый – основатель российской государственности» (Тюньдешев Г.А. Великий хан Батый – основатель российской государственности. Минусинск, 2013 ).
Интерес к вопросу золотоордынского влияния на развитие русской государственности затронул и широкие круги российского общества. Любопытный пример я почерпнула из общественно-политической жизни Великого Новгорода.
В Великом Новгороде 5 апреля 2017 г. на митинге, посвященном Дню Русской нации, организаторы митинга провозгласили себя наследниками объединивших земли Евразии монголов (День Русской нации в Великом Новгороде // АПН ). При этом новоявленные наследники явно не смущались тем фактом, что монголы, якобы создавшие имперские основы для русского народа, не смогли сохранить собственную империю. Синдром норманизма: в зиждители русской истории навязываются те, кто своего не имел.
Поэтому, на мой взгляд, обе названные концепции: норманистская трактовка возникновения древнерусского института княжеской власти силами выходцев из Скандинавии и концепция о зарождении русского централизованного государства под влиянием золотоордынского владычества имеют методологическое родство, которое я сформулировала бы как идею вытеснения русских из собственной истории.
При этом данная идея может проводиться осознанно, а может развиваться просто в лоне общепринятого историографического контекста. И норманизм играет здесь роль локомотива, тянущего за собой другие части состава, поскольку именно норманизм подготовил ментальную основу для восприятия преувеличенной, чтобы не сказать ведущей роли внешнего фактора в русской истории.
К такому выводу меня подвели исследования западноевропейской утопической историософии XVI-XVIII вв. и её влияния на изучение русской истории начального периода.
В результате этих исследований было выявлено, что матрицей для системы взглядов, известной под именем норманизма, стал шведский политический миф XVII-XVIII вв. Он начал разрабатываться в Швеции в Смутное время и был направлен на переформатирование русской истории для обслуживания своих геополитических задач, конкретно, для фиктивного обоснования исторических прав на завоеванные шведской короной русские земли.
Для этого шведскими политтехнологами стали создаваться псевдонаучные труды с рассказами о том, что русские в Восточной Европе самые поздние пришельцы, а основоположническую роль в освоении Восточной Европы с глубокой древности играли предки шведов.
Ключевой идеей этих трудов и стали сюжеты о шведском происхождении летописных варягов, принесших восточным славянам государственность и княжескую власть, и о финнах как первых насельниках Восточной Европы вплоть до Дона, находившихся в подчинении у шведских конунгов (О.Рудбек, А.Скарин). Русские же, согласно этим наработкам, появились в Восточной Европе не ранее V-VI вв. (Грот Л.П. Столбовский договор и шведский политический миф XVII-XVIII веков ).
Идеи данного политического мифа получили в XVIII в. большую популярность в Западной Европе, а с начала XIX в. были подхвачены представителями российской либеральной и левой мысли, что и объясняет их долгожительство в России.
Сейчас накопилось достаточно материалов, которые показывают, что русская история имеет более древние корни в Восточной Европе, чем это принято считать и должна отсчитываться от эпохи бронзы (также, как отсчитывается и начало истории многихнародов России). Материалы эти собраны, в частности, в фильме, показанном сравнительно недавно на канале «Культура», к которому я и отсылаю (О чем молчат храмы? ).
А общие выводы из этих материалов следующие: во-первых, начало русской истории следует отсчитывать от периода расселения носителей индоевропейских языков (ИЕ) на Русской равнине, т.е. от рубежа III-II тыс. до н.э., а во-вторых, русские являются насельниками в Восточной Европе, а не самыми поздними пришельцами.
Отторжение от русской истории без малого трёх тысяч лет лишает нас возможности представить во всей полноте процесс складывания древнерусской государственности и древнерусских институтов власти. А это, в свою очередь, создает питательную среду для любых фантазий на темы русской истории, что демонстрируют, в частности, и вышеприведенные примеры.
Таким образом, именно норманизм и другие западноевропейские утопии, законсервирвавшиеся в российской науке, оказывают косвенно негативное влияние на изучение истории российской государственности различных периодов.
Кто первыми начали отрицать наличие древнерусского института княжеской власти до призвания Рюрика? Это были Г.Ф. Миллер и А.Л. Шлёцер. Но их выводы не являлись результатом скрупулезного анализа материалов русской истории – для этого у Миллера и Шлёцера не хватало ни знаний русских источников, ни элементарного знания русского языка.
Зато они хорошо знали шведские околонаучные сочинения XVII-XVIII вв. Кроме этого в их взглядах прослеживаются и другие утопические теории, сформировавшиеся в западноевропейской общественной мысли XVI-XVIII вв. Часть из них была рождена в лоне идейного течения готицизма, немецкие основоположники которого провозгласили германцев законными наследниками Римской империи, а германские завоевания – источником созидания европейской государственности и монархической власти (Ф. Иреник, В. Пиркхеймер).
Представителями немецкого готицизма развивались и идеи об отсутствии у славянских народов монархической власти, относившейся сторонниками готицизма, а позднее и философами-просветителями к признакам государственности (Х. Харткнох). Таким образом и Байер, и Миллер, и Шлёцер выросли на этих взглядах, составлявших часть немецкой образованности того времени.
А поскольку одним из теоретиков немецкого готицизма В. Пиркхеймером к гото-германским народам были особо причислены и шведы, то фантазии шведского политического мифа о шведо-варягах как основоположниках древнерусской государственности явились для Миллера и Шлёцера (как, впрочем, и для Байера) научной истиной, не требующей доказательств, поскольку они хорошо укладывались в стереотипы, заученные ими со школьной скамьи
(Грот Л.П. Путь норманизма от фантазии к утопии // Варяго-русский вопрос в историографии / Серия «Изгнание норманнов из русской истории». Вып. 2. М., 2010. С. 103-202; Фомин В.В. Варяго-русский вопрос и некоторые аспекты его историографии / Изгнание норманнов из русской истории / Серия «Изгнание норманнов из русской истории. Вып. 1. М., 2010. С. 339-511 ).
Как справедливо подчеркивает известный исследователь варяжской проблемы В.В. Фомин, Шлёцер утверждал, «что до прихода скандинавов Восточная Европа представляла собой ”пустыню, в которой жили порознь небольшие народы”, ”без правления… подобно зверям и птицам, которые наполняли их леса”, …что ”русская история начинается от пришествия Рурика…” и ”что основатели Русского царства суть шведы”» (Фомин В.В. Слово к читателю // Скандинавомания и ее небылицы о русской истории. Сборник статей и монографий. Серия «Изгнание норманнов из русской истории». Выпуск 4. М., 2015. С. 13 ).
К слову сказать, готицизм практически не исследуется российской исторической наукой. И это удивительно, поскольку готицизм был идеологией, на которой выросли западноевропейские национальные государства. Со времени Миллера и Шлёцера российская историческая наука в норманистских работах в вопросах исследования древнерусского политогенеза не продвинулась ни на шаг.
Современные норманисты возникновение раннегосударственного образования в Ладожско-Ильменском регионе связывают, по-прежнему, с некими викингскими отрядами, подавляющее большинство которых якобы было выходцами из Свеаланда, т.е. из Средней Швеции, и предводителем которых был «скандинав» Рюрик.
Именно якобы с приходом этих «отрядов» и возник древнерусский институт верховной княжеской власти
(Мельникова Е.А. Возникновение Древнерусского государства и скандинавские политические образования в Западной Европе // Сложение русской государственности в контексте раннесредневековой истории Старого Света. СПб., 2009. С. 89, 91, 96; её же. Скандинавы в прцессах образования Древнерусского государства // Древняя Русь и Скандинавия. Избранные труды. М., 2011. С. 53, 64 ).
Но если три с лишним века представители российской вузовско-академической системы уверяют, что начало русской государственности положили викингские отряды из Швеции, то почему бы отрядам хана Батыя не отдать пальму первенства в создании русского централизованного государства?
Неслучайно ведь именно Карамзину принадлежат слова как о россах из шведского Рослагена, так и слова о «благотворных следствиях» Батыева нашествия, родивших самодержавие.
Однако если мы обратимся к результатам современных исследований политогенеза в Швеции и в державе Чингис-хана, то узнаем, что названные страны своим собственным первичным опытом в создании государственности и институтов верховной власти не обладали.
Выходцы из Свеяланд не могли в IX в. сформировать отряды, которые выступили бы организаторами института центральной власти на гигантских просторах Ладожско-Ильменских земель и Поднепровья.
Причина проста: у самих свеев уровень социо-политической эволюции в IX в., согласно шведским ученым, не обеспечивал развитие собственной государственности, где одним из важных признаков является объединение исторически связанных друг с другом территорий под властью одного правителя.
Только со второй половины XIII – начала XIV вв. королевская власть в Швеции, согласно шведским историкам, стала выступать «как форма относительно тонкой политической организации, как государственная власть». При этом, шведские историки подчеркивают вторичный характер этих процессов и прежде всего представлений о функциях и значении королевской власти, которые заимствовались извне
(Gahrn L. Sveariket i källor och historieskrivning. Göteborg, 1988. S. 25, 110-111; Harrison D. Sveriges Historia. Stockholm, 2009. S. 26-36; Lindkvist Th. Plundring, skatter och den feodala statens framväxt. Organisatoriska tendenser i Sverige under övergången till tidig medeltid. Uppsala,1995. S. 4-10; Lindkvist Th., Sjöberg M. Det svenska samhället 800-1720. Klerkernas och adelns tid. Studetnlitteratur. 2008. S. 23-33; Weibull C. Källkritik och historia: Norden under äldre medeltiden. Stockholm, 1964. S. 42-43 ).
Но то же самое говорят современные исследователи об уровне социополитической эволюции в державе Чингиз-хана и его преемников.
Ведущие российские специалисты в области политогенеза у монгольских народов Т.Д. Скрынникова и Н.Н. Крадин относят Монгольскую кочевую империю к предгосударственной форме политической интеграции, по их формулировке, к суперсложному вождеству.
Особую ценность исследованиям этих авторов придает то, что они рассматривают Монгольскую кочевую империю как неотъемлемую часть кочевого мира, выделяя специфику, общую для кочевых империй. Снаружи кочевые империи, подчеркивают они, смотрятся как настоящие завоевательные государства (наличие военно-иерархической структуры, международного суверенитета, специфический церемониал во внешнеполитических отношениях).
Однако изнутри они представляются как конфедерации (союзы), основанные на непрочном балансе племенных связей и редистрибуции внешних источников доходов без налогообложения скотоводов.
Для данной статьи особый интерес представляет вывод этих авторов о том, что формирование государственных институтов в кочевых империях осуществлялось под большим влиянием оседло-земледельческих обществ. Политогенез в среде номадов, подчеркивают они, обязательно сопровождался завоеванием земледельческого общества, заимствованием норм и ценностей земледельческих господствующих классов.
С течением времени это приводило к расколу в стане завоевателей, который заканчивался либо внутренними конфликтами и гибелью династии, либо оттеснением кочевников на периферию (Крадин Н.Н., Скрынникова Т.Д. Империя Чингис-хана. М., 2006. С. 12-55, 490-508 ).
При этом Н.Н. Крадин, рассматривая специфику политогенеза в киданьской империи Ляо и чжурчжэньской империи Цзинь, показывает, что даже раннегосударственные образования в этих обществах относятся к так называемым вторичным государствам, т.е. образовавшимся по соседству и под определенным влиянием цивилизационных центров (в данном случае, Китая).
Для этих государств, подчеркивает Н.Н. Крадин, было характерно не только заимствование тех или иных компонентов средневековой китайской политической культуры и или даже структурного копирования бюрократической китайской системы, но и влияние более развитых дальневосточных обществ на менее развитые.
Кидани оказали существенное влияние на политогенез у чжурчжэней, а чжучжэни – на политогенез монголов (Крадин Н.Н. Пути становления и эволюции ранней государственности на Дальнем Востоке // Ранние формы потестарных систем. СПб., 2013. С. 65-82 ).
Таким образом, держава Чингиз-хана, провозглашенная в 1206 г., несла в себе как черты, традиционные для кочевых народов – особого мира, отличного от мира земледельческих обществ, так и черты политической культуры своих предшественников – вторичных этнополитических/ раннегосударственных образований, возникавших на территории будущей Монгольской кочевой империи.
И что же при такой специфике Чингизиды могли дать потестарно-политической культуре русских княжеств? Напротив, в соответствии с отмеченной зависимостью кочевых обществ от политической культуры земледельческих обществ, верхушка улуса Джучи должна была бы подвергнуться влиянию политической культуры русских княжеств.
И наверняка это влияние испытывала, однако, в таком ракурсе русско-ордынские отношения, насколько мне известно, не рассматривались.
А именно при данном подходе можно было бы объяснить, почему хан улуса Джучи стал на Руси именоваться царем – титулом, применявшемся в домонгольское время к русским князьям. Историк А.А. Горский выявил около десятка случаев его применения к русским князьям, но высказал уверенность в том, что «царь» в домонгольскую эпоху был не более чем обозначением князя «высоким стилем» (Горский А.А. Русское средневековье. М., 2009. С. 85 ).
Вряд ли это объяснение адекватно отражает средневековую русскую потестарно-политическую традицию и смысл русских титулов, но такова плата за то, что, по образному выражению В.В. Фомина, мы 400 лет платим дань норманизму. Ибо норманизм вобрал в себя западноевропейские исторические утопии, где стержнем является идея принесения древнерусской государственности и княжеской власти «со стороны». По времени, подчеркивает В.В. Фомин, это намного больше, чем наши предки вынуждены были платить дань Золотой Орде (Фомин В.В. Указ. соч. С. 7-8 ).
Сегодня выплата «дани» Золотой Орде вернулась, но это уже дань историческая. И я вижу в этом безусловное влияние того же шведского политического мифа, который породил норманизм. Поэтому сейчас перед российской исторической наукой стоят, на мой взгляд, две насущные задачи: восстановление утерянных начал русской истории и возвращение изучения этих начал на научные основы, избавленные от мифов норманизма.
В отдельной публикации я приведу перечень мифов норманизма или совокупность аргументов, демонстрирующих ненаучность этой системы стереотипов. Здесь же напомню только один пример из исландских саг, рассказывающих о скандинавских поселенцах в Америке. В ряде исландских саг рассказывается о том, как исландские поселенцы с острова Гренландия достигли североамериканского побережья где-то в период с конца X – первых годов XI вв.
Но обосноваться там надолго не смогли, т.к. были изгнаны местным населением – инуитами. Каков результат пребывания скандинавов в Америке? Выступили они там создателями государственности, освоили речные пути, создали торгово-ремесленные поселения? Нет. Результат их пребывания там был близок к нулю. Потому и изгнали их индейцы – за ненадобностью.
Приписывание выходцам из Скандинавии особой роли в устроении династий и государств в странах Западной Европы идет вразрез с тем фактом, что и история династий, и история государственности в этих странах имеет очень древние истоки.
Поэтому прийти на готовенькое – это один расклад, расселиться на сравнительно небольших, почти безлюдных островах и организовать там свою социальную жизнь в форме простых самоуправляющихся крестьянских общин – это другой расклад, а создавать на гигантских территориях сложную социально-политическую систему с институтом центральной наследной власти и городской жизни – это уже совершенно отдельный ресурсный проект.
На американских континентах этот проект стал осуществляться, когда за выходцами из Европы встали государства, причем, не скандинавские.
Также и к развитию русской государственности и русского института княжеской власти ни скандинавы, ни скандинавские традиции никакого отношения не имели. Поэтому избавив летописных варягов и князя Рюрика от ненаучной коросты норманизма, можно будет начать восстанавливать древнейший период русской государственности.
В помощь этой работе послужит привлечение к исследованиям источников, которые сохранили сведения о древнейших временах русской истории. К таким источникам относятся, например, сказания о Тидреке Бернском или Тидрексага.
Этот источник, как известно, передает эпическое наследие, восходящее к событиям V в. – войнам гуннов во главе с Аттилой и готов во главе с Теодорихом. Но кроме гуннского и готского правителей в ней фигурируют Илья Русский и русский король Владимир, правивший, согласно Тидрексаге, в V веке.
Известный российский историк С.Н. Азбелев, исследуя эпическую предисторию Новгородской земли, блестяще доказал, что этот Владимир совпадает с образом эпического князя Владимира из русских былин, бывшим правителем Руси в период, когда она подверглась нашествиям гуннов. Территория, подвластная эпическому Владимиру, включала земли от моря до моря, простираясь далеко на восток и превосходила размеры позднейшего Киевского государства X в.
Этим и объяснялся интерес к Владимиру и Руси в Тидрексаге, главная тема которой, казалось бы, позволяла о них не упоминать (Азбелев С.Н. Устная история в памятниках Новгорода и Новгородской земли. СПб., 2007. С. 38-56 ).
Именно этот Владимир (С.Н. Азбелев установил, что в былинах его полное имя было Владимир Всеславич), прозывался Владимиром Красное Солнышко, что означало не проявление ласкового отношения к нему народа (дескать, солнышко ты наше, рыбка золотая!), а маркировало его конфессиональную характеристику – солнцепоклонство, т.е. систему древнерусских дохристианских верований. А князь Владимир Святославович вошел в русскую историю как Святой, т.е. как проводник христианства.
Совершенно очевидно, что это были две разные исторические личности, принадлежавшие к разным эпохам. Пора вернуть русской истории князя Владимира Всеславича – Красное Солнышко.
Источники для этого, как видим, имеются. Надо только снять с русской истории иго или ярмо утопий, которые оттргают от ней тысячелетия.
Л.П. Грот
11 февраля 1945 года на Ялтинской конференции Рузвельт спросил Сталина, что он думает о Сионизме. Ответ потряс переводчика Чарльза Болена, который читал работу Сталина «Марксизм и национальный вопрос»: В принципе я поддерживаю Сионизм, но есть трудности с решением Еврейского вопроса. Наш эксперимент в Берибеджане не удался, потому что евреи предпочитают жить в городах.
Это - известный факт, что Сталин не любил евреев. Он также не переваривал британцев, чеченцев и некоторые другие нации. Он имел узкую российскую националистическую перспективу шовиниста. Ему не был свойственен интернационализм, характерный для Ленина и Большевистской партии, до ее сталинистского перерождения. В то же время, имея эти черты, он симпатизировал различным мелкобуржуазным националистическим движениям в различных странах.
В конце 20-х он поддерживал Гоминдан Чай Кай Ши. Эта «дружба» закончилась кровавой резней коммунистов в Нанкине. Позднее Сталин подтолкнул испанских коммунистов на союз с так называемым «прогрессивным крылом» испанской буржуазии в 30-е годы. Это привело к поражению Испанской революции. НКВД активно вовлекалось в подобные маневры. В течение Второй Мировой войны Сталин сформировал союз с англо-американской буржуазией. Одним из условий этого соглашения было ликвидация Коминтерна. В Греции это привело к открытому предательству греческих коммунистов, которые были отданы на растерзание британским войскам.
Все эти «союзы» заканчивались одними разочарованиями для «товарища» Сталина и, что еще более страшное, они вели к большому количеству жертв среди рабочих, в странах где эта ложная политика применялась. Однако, есть люди которые никогда не учатся, и Сталин был один из таких людей. Сионизм стал следующим приключением, в которое ринулся Сталин. В период сразу после Второй Мировой войны сионисты были в конфликте с британскими владельцами Палестины и искали новых друзей. Надо напомнить, что Сталин, в прошлом, имел некоторые контакты c сионистами. Российский сионистский активист Дэн Пинес написал в своих мемуарах, что он посещал Сталина, когда тот был Комиссаром по национальным вопросам в середине 20-х и получил от него добро на действия сионистов в России. Эта позиция полностью противоречила официальной коммунистической политике. Такая позиция шла в разрез решениям Коминтерна и политики еврейской секции Коминтерна, который объявил сионизм опасным реакционным движением. В 1920 Второй конгресс Коминтерна выпустил заявление по колониальному и национальному вопросу в котором можно прочитать:
«Явный пример обмана рабочих угнетенных наций объединенными силами империализма дружеское соглашение между государствами и буржуазией этих наций - Палестинская авантюра, которое выдвигается сионистами (и сионизм вообще, требующий создания еврейского государства) в Палестине, практически защищает изгнание арабских рабочих из Палестины, где еврейские рабочие составляют незначительное меньшинство, и которые используются Англией в своих интересах».
Но Сталин полностью игнорировал традиции Большевистской партии и Коминтерна. Симпатия к сионизму была характерна для этих «истинных Большевиков». Другим сторонником сионизма был Феликс Дзержинский, руководитель ГПУ, который был также «истинным большевиком».
Однако, в соответствии с крайне левым поворотом сталинистов в конце 20-х годов, когда большинство оппозиционных, большевистских лидеров были арестованы, эта симпатия к сионизму исчезла и он оказался в Советской России под запретом. Несмотря на это, критика сионизма была крайне слабой и не постоянной все 30-е годы. Фактически отношения между сионизмом и сталинизмом были не такие плохие. Однако, имея большие иллюзии в сионизме, к концу 20-х многие из левых сионистов были разочарованы своим опытом в Палестине и многие из них вернулись в СССР. Большинство из них в последствие погибли в 37 году. Другие поняли, что нет никакого возврата из «сионистского рая».
В конце 30-х официальная позиция по отношению к сионизму в СССР начало меняться на более благоприятную. В официальной Большой Советской Энциклопедии, изданной в то время, можно найти положительный отзыв о сионизме. Там было написано, что: «переселение в Палестину стало прогрессивным фактом» потому что многие из иммигрантов были левыми и рабочими, и они могли быть использованы против пробританских арабских шейхов. В начале 1947 возникла очень странная коалиция по еврейскому вопросу, включающая США, СССР и сионистов. Они все выступали за раздел Палестины. Конечно, все они имели свои собственные интересы. США желали потеснить британского колониального льва, занять его место в этом богатым нефтью и стратегически важном регионе. Что касается Сталина, он хотел использовать евреев в Палестине против британского империализма и создать форпост поддержки советской бюрократии на Ближнем Востоке. Мы также знаем, что Бен-Гурион и его банда мечтали о создание «Великого Израиля», окружающего Иорданию и занимающего Синайский полуостров.
Можно спросить, идя на поддержку сионизма, опирался ли Сталин на марксизм? Ответ может быть только один - «нет!». Его подход был повтором старой игры между российским и британским империализмом за доминирование в регионе. Сталин не поддерживал никакие радикальные социальные перемены в Палестине, и, таким образом, кровавый конфликт стал неизбежен. Единственным выходом, могло быть создание Объединенной Социалистической Палестины населенной евреями и арабами, как части Социалистической Федерации Ближнего Востока, но это было недоступно для Сталина.
Еще хуже было, то, что СССР дал «зеленый свет» поставкам Израилю оружия. Через свой марионеточный режим в Чехословакии оружие было направлено в Израиль, в тоже самое время «коммунисты» Израиля поощрялись вступать в вооруженные силы Израиля. Именно армия совершала кровавые преступления против рабочих-арабов и крестьян.
«Великий стратег» конечно надеялся стать патроном будущего еврейского государства, достигнув так называемой финлядизации, сделав Израиль капиталистическим союзником СССР. Главным проводником этой линии был В. Молотов, человек который отвечал за МИД СССР с 1939 по 1949. Именно он, в свое время, поставил подпись под Пактом Молотов-Риббентроп в 1939 году. Он считал, что СССР должен отказаться от своей поддержки арабских коммунистов, потому что считал их слабой силой, и поэтому стал опираться на сионистов, надеясь, что они смогут отхватить большой кусок от Британской империи.
Эксперты по Ближнему Востоку международного отдела ВКП(б) критиковали такую перспективу, но никто наверху Советского режима к ним не прислушался. Доктор исторических наук Петр Владимирович Милоградов, который критиковал позицию Молотова, был уволен.
Но Сталин и Молотов сделали серьезный просчет. Израильская буржуазия и нарождающаяся израильская бюрократия всегда имели глубокие экономические и политические связи с Западом и особенно с США. Голда Мейер говорила в то время: «Мы не можем покупать советское оружие на деньги, получаемые от американских евреев». Таким образом, израильский правящий класс, приняв советскую помощь для собственной выгоды, когда основывалось государство Израиль, но после так называемой «Войны за независимость» стал сближаться с Западом.
Этот конец «дружбы» между СССР и сионистами был легко предсказуем. Академик Иван Михайлович Майский, советский посол в Лондоне с 1934 по 1943, посетил Палестину в 1943 году по пути домой. Он встретился с сионистскими лидерами, и на основе этой встречи составил проект сообщения для Молотова, в котором написал следующее: «Они - очень хорошие люди, они все получили образование в российских гимназиях и школах. Мы говорили о классической русской литературе и языке, но они думают по-английски с американским акцентом». Это красноречиво показывает истинные позиции лидеров сионистов.
Провал советской политики на Ближнем Востоке стал ясен всем. Израиль был потерян для СССР. Но следствием этой сталинской политики стала потеря влияния и разложение арабских компартий.
В Дамаске, после речи Громыко в ООН, в пользу раздела Палестины, толпа разграбила штаб местной компартии. В компартии Палестины были арабские и еврейские члены, они всегда выступали за единое государство. Но из-за своих связей с СССР она тоже потеряла свое влияние. Прежние хорошие их отношения с компартиями других арабских стран теперь они были нарушены.
После этого Сталин в очередной раз сделал поворот на 180 градусов. Он всегда так поступал. В 1933 Сталин изменил свою позицию с крайне-левого курса, когда даже соцпартии назывались социал-фашистами, и расценивались как враги, на союз с так называемой «прогрессивной буржуазией» (политика Народных Фронтов). Теперь же в конце 40-х, Сталин от поддержки еврейского национализма переметнулся к антисемитизму. Этот маневр полностью отвечал его политике «ползучего термидора», которая включала некоторые реакционные обычаи царской России.
Таким образом, антисемитская истерия продолжалась до самой его смерти в 1953 году. Это был его последний подарок сионистам. Результатом сталинской политики дискриминации и притеснений тысяч советских евреев были брошены в лапы еврейских националистов. Вместо ослабления сионизма такая политика, только усиливала его, рекрутируя новых сторонников. Смешно слышать как сегодня, некоторые сталинисты России говорят о Сталине, как о борце с мировым сионизмом. Даже в непосредственно Израиле есть сторонники Сталина. В некоторых кибуцах до начала 80-х можно было видеть портреты Сталина на стенах. Для многих он был человеком помогшим осуществить сионистскую мечту. Несмотря на все эти мифы, подлинные марксисты Израиля знают и понимают правду.
Сталин, - пропустил сионистов в 1937 - 1938 годах через ими же созданную систему, - систему, к тому времени уже перемоловшую огромную часть нашего народа. Френкель, Фирин, Раппопорт и т.п. - вот кто стоял во главе лагерей. И подавляющая часть жертв, которые сейчас относят к временам сталин-ских репрессий, относятся, фактически, к досталинским временам - к первым после революции и гражданской войны годам. Как мы уже говорили, фактическое руководство страной в это время было у Троцкого; далее страной правил аппарат, в котором сионисты имели громадный перевес вплоть до 1937 - 1938 годов, - только после этого фактическое руководство страной перешло к Сталину и его аппарату, - все, что делалось на местах до этого, делалось именем Сталина, но отнюдь не по Сталину. Особенно, это следует отнести к проведению коллективизации. Перегибы с раскулачиванием середняка, массовые репрессии в отношении крестьян - дело рук просионистского аппарата, который даже был рад случаю еще раз поработать над генофондом нашего народа - в сторону его ухудшения.
Просионистская пресса сейчас ругает Сталина за то, что он-де работал только исключительно ради своей власти, властолюбие-де вело его. Да нет же! Работал он хоть и, надо признать, не слишком достойными методами - взял их у своих врагов - сионистов в пользу народа. Он защищал саму жизнь народа, его развитие. Сионисты, ведь, действительно были врагами народа. И, кстати сказать, он защищал и ваши жизни! Ибо, сионисты, после победы, оставят жить на Земле только чистокровных евреев, все остальные - это просто пыль, а пыль надо стереть, - об этой их установке мы будем говорить еще не раз.
Почему сионисты пропустили Сталина, почему не устранили его в самом начале или позднее? Он обманул их! Они думали, что он свой. Его вторая жена, Алилуева, была еврейкой. Сталин, вначале своей генсековской карьеры, окружил себя евреями: до самого 37-го года в явном виде не было заметно, что его основная цель - ликвидация сионизма в стране, да и после 37 года Сталин делал вид, что не имеет претензий к сионистам: Лазарь Моисеевич Каганович (являясь, прямо своим именем, удобным прикрытием для Сталина - от обвинения в антисемитизме) был одним из ближайших помощников Сталина и, даже намного пережил его. Кстати сказать, в этом смысле, сионисты, все же, переиграли Сталина - их вековая практика: что бы ни происходило, какое бы количество евреев ни было принесено в жертву, - самое главное, чтобы на высоком верху остался хотя бы один сионист - дело сионизма он сможет возродить; это и действительно, проделал Каганович после смерти Сталина, занимаясь этим, впрочем, - только очень осторожно - уже в военные и послевоенные годы.
То, как Сталин устранял Троцкого, используя Зиновьева и Каменева, а затем, устранял последних, используя Рыкова и Бухарина - это широко известно и на этом мы не будем останавливаться. Это, пусть и коварная, но все же, обычная политика. Менее известно другое: сионисты в партийном и государ-ственном аппарате начали подчищаться уже с 1929 года, причем, использовались не открытые меры: арест, суд, а тайные. И вот, начиная с этого момента, Сталин попадает в ситуацию, когда он, пусть и в дальнейшем, может быть объявлен политическим преступником. Методы его работы (заимствованные, впрочем, как уже говорилось, у его противников - сионистов - «С волками жить - по волчьи выть!») далеко выходили за рамки практики цивилизованных стран. Но он сознательно шел на это. Иными способами ликвидировать сионизм он не видел никакой возможности (а дело это стоило потери в будущем собственного имени).
Тайные методы устранения противников требовали слишком больших затрат и, начиная с 1931 года, значительно удешевились: сионисты, просионисты и взятые сионистами на крючок стали объявляться оппозиционерами и контрреволюционерами, арестовываться, придаваться видимости суда и ликвидироваться. Такой метод связан с появлением Берии вблизи Сталина. Берия, конечно же, желал собственной карьеры и благополучия. Но он понял, что достичь своих целей сможет лишь помогая Сталину в его главных целях. Что и с усердием делал - не без пользы для себя, разумеется, - он ликвидировал и многих тех, кто, просто, не устраивал лично его. Метод, конечно же, нечестный, антигуманный. Но Сталин вынужден был применить его. Объяви он открыто, что он убирает сионистов, последние тот час же обвинили бы его в антисемитизме - и он попал бы в один ряд с Гитлером (последний, как мы уже говорили, работая в пользу фашистской идеологии - захвата мира германским национал-социализмом, стремился уничтожить самого мощного конкурента - сионизм, прикрываясь, при этом, надуманной теорией расовой неполноценности евреев). К тому же, тогда Сталин тот час бы лишился власти, ибо, как уже говорилось, сионисты в руководстве (партии, государства, армии, НКВД, культуры, образования, профсоюзов и т.д.) в то время преобладали. Ситуация изменилась только после чисток 1937 - 1938 годов.
Но и тогда Сталин не мог объявить открыто, что, конечно же, никакие они не контрреволюционеры, шпионы, диверсанты, заговорщики и т.д., а просто, сионисты, с их методами и целями, просто, враги народа (как ни удивительно, несмотря на ложность обвинений, термин «враги народа» исключительно верен в отношении сионистов!). И он вынужден был прибегать к ложным обвинениям, чтобы избавить народы Советского Союза от величайшей опасности, избавить народы от их злейших врагов. Но, перед лицом гитлеровского нашествия, объявлять о своей борьбе с евреями-сионистами было нельзя - его объявили бы расистом. К тому же, было бы мощным подрывом авторитета Сталина - объявлять во всеуслышание, что он вынужден был прибегать к обману. И еще, он надеялся, что оставшиеся сионисты все поняли и будут далее служить стране, а не работать на цели Сиона (даже такой яростный борец с сионизмом не до конца понимал их суть - сионизм неистребим, пока есть сионисты). И, все же, нам представляется, что это была ошибка: нужно было, хорошо, предварительно, подготовив народы нашей страны и общественное мнение мира, все объявить вслух. Борьба сионизма за выполнение своих целей - вековой процесс. И народы мира должны опасность сионизма раз и навсегда понять. Впрочем, может быть, в то время, как раз, это, все же, было бы политической ошибкой - уж слишком мощно Гитлер размахивал антиеврейскими флагами, идя на захват мира. К тому же, не исключено, что Сталин хотел объявить всю правду народу сразу же после полной ликвидации сионизма в стране (однако, он не успел сделать ни того, ни другого, нанеся, все же, безусловно, мощнейший удар по сионизму).
Вернемся снова к началу тридцатых годов. В 1932 году у Сталина окончательно развязаны руки: его жена - еврейка покончила с собой (не исключено, что это не самоубийство, а чья-то работа). И вот тут-то ошибкой сионистов было неустранение Сталина на 17-м съезде партии в 1934 году. Они попытались это сделать, но почему-то не довели вопрос до конца, не потому ли, что их новый ставленник Киров - тоже с женой-еврейкой (Маркус) - отказался пойти против Сталина? Берия, затем, организовал устранение Кирова, не предупреждая Сталина заранее; Сталин, несмотря на то, что дело было уж очень грязное - убит неплохой человек - все же, промолчал: слишком уж велики были политические выгоды устранения Кирова; к тому же, еще неизвестно, стал бы Киров, после того, как Сталина бы убрали, доводить до конца дело борьбы с сионизмом или нет.
Сталин понял, что медлить нельзя. И, основательно подготовившись, произвел массированный удар по сионистам в 1937 - 1938 годах. Было арестовано и репрессировано, под большей частью, надуманными предлогами, огромное количество сионистов, просионистов, взятых сионистами на крючок и работавших на них. Но тут сработала наша плановая система, иногда даю¬щая весьма отрицательные последствия своей сути. Кроме тех, кто действительно относился к просионистским элементам, было репрессировано и громадное число тех, кто был очень полезен стране, активно работал на нее. Этому способствовало несколько факторов. Во-первых, неясность установки: кто же враг? Во-вторых, желание и центральных и местных властей отличиться, - у нас же так модно было перевыполнять планы (впрочем, как и выполнять их любой ценой)! В-третьих, здесь была и прямая работа сионизма: сионисты поняли цель Сталина и решили, уходя, как можно больше навредить ему; каждый арестованный сионист называл, якобы участвующими в их контрреволюционной, шпионской и т.п. организации и деятельности, честных людей: лучших, умнейших, преданнейших - партийных и беспар-тийных. А те, под физическим воздействием при допросах (мера, кстати сказать, введенная в практику еще в 1918 году сионистами), брали вину на себя, тем самым, подписывая себе смертный приговор. Известны случаи, когда те из честных людей, кто выдерживал пытки и вину свою отрицал, освобожда-лись - будущий комиссар Ковпака Руднев, например.
Сейчас говорят: да как же можно было, в преддверии войны с Гитлером, наносить по собственной армии такой сокрушительный, мощнейший удар? А, представьте себе, что было, если бы это не было сделано? Кадровый состав армии был сплошь просионистским: еще Троцкий, будучи председателем Реввоенсовета республики, весьма позаботился это сделать, а, кроме того, сионисты, раз проникнув в какую-либо систему, всегда стараются, затем, пронизать ее своими людьми.
Часто можно встретить утверждение, что большевики являлись евреями, стремившимися с подачи видных финансовых кругов разрушить Российскую Империю. Доля правды в этом присутствует – к примеру, небезызвестный Лев Троцкий (Лейба Давыдович Бронштейн) получал немаленькие суммы от еврейских банкиров, в частности, от Шиффа. Однако, евреи - члены РКП(б) сильно изменить общую линию партии не могли. До определённого момента. Далее следует отрывок из довольно солидного издания – «Генералиссимус» В. Карпова, являющегося подробным описанием деятельности Сталина. Итак:
Был в Советского государства такой момент, который предопределил многие значительные трагические последствия. И самое удивительное, что этот судьбоносный эпизод сделали малозаметным, приложили много усилий, чтобы вообще спрятать его не только от народа, но и от членов партии.
Что же произошло?
В числе многих организаций и партий в период Февральской и Октябрьской революций существовала Еврейская коммунистическая партия (ЕКП). Она действовала сепаратно, отдельно от коммунистов-большевиков, меньшевиков и других партий, стремившихся преобразовать и осчастливить Россию. И то, что ЕКП ни с кем не объединялась и не блокировалась, свидетельствует о наличии у этой еврейской компартии своей особенной цели, не схожей с другими революционными программами. Вернее даже сказать так: называясь еврейской коммунистической, эта партия в официальном уставе и программе имела соответствующую фразеологию, но на деле являлась еврейской сионистской организацией, которая ставила чёткую задачу: в мутной воде революционной многопартийной неразберихи пробраться к власти и осуществить вековую мечту сионистов - прибрать к рукам Россию, с её бескрайней территорией и природными богатствами.
Но события сложились так, что верх взяли в октябре большевики. Еврейская коммунистическая партия несколько лет пребывала как бы не у дел; большевики овладели не только властью, но и умами, надеждами народов, населяющих Россию.
Однако в подвешенном состоянии ЕКП находилась недолго. Заокеанские хозяева, «Они», нашли ей очень выгодное применение: влить ее в ВКП(б), тем более что в самой этой ВКП(б) было много евреев, пусть даже не все они были сионистами, но извечное их непреложное правило (и даже закон) - помогать, протаскивать друг друга - позволяло рассчитывать, что евреи-большевикн бу-дут верными «зову крови» и поспособствуют приему ЕКП в ВКП(б).
Однако Ленин со свойственной ему прозорливостью понял, к чему стремятся коммунисты-сионисты и какие могут быть последствия от этого объединения. Ленин категорически отверг попытки ЕКП и некоторых своих соратников, которые поднимали этот вопрос. Причем Ленин отражал подобные намерения неоднократно.
Но когда Владимир Ильич доживал последние дни, Троцкий (Бронштейн), Зиновьев (Апфельбаум), Каменев (Розенфельд) всё же протащили ЕКП в ВКП(б). Причем они умышленно осуществили это, пока Ленин еще дышал, чтобы в будущем опираться на тот факт, будто объединение произошло при жизни Ленина и якобы с его согласия. Хотя в действительности Ленин, ввиду болезни, уже отошел от дел и об этом ничего не знал. И даже Сталин - Генеральный секретарь - не был поставлен в известность.
На январском пленуме ЦК РКП(б) 1923 года в числе других вопросов был очередной отчёт Сталина перед Политбюро и ЦК о работе Секретариата. Заседание Политбюро и ЦК, по установленной при Ленине традиции, вел глава правительства Каменев (Розенфельд).
Неожиданно для всех присутствующих Каменев (Розенфельд) заявил:
Политбюро считает первым вопросом, вместо отчёта товарища Сталина, заслушать сообщение о положении дел в дружественной нам Еврейской компартии.
Пришло время, товарищи, когда без бюрократических проволочек следует всех членов ЕКП принять в члены нашей большевистской партии.
Члены ЦК молчали. Сталин даже растерялся: Каменев говорил от имени Политбюро, но при нём, при Сталине, этот вопрос на Политбюро не поднимался.
Значит, было какое-то внеочередное, тайное заседание, а может быть, такового вообще не было.
Пауза несколько затянулась. Сталин понимал: выступить открыто против, значит навлечь на себя ненависть тех, кого хотят протащить в партию, а заодно и тех, кто им способствует изнутри. Но нельзя было и промолчать, молчание - знак согласия.
Сталин попросил дать ему слово. Со свойственной ему находчивостью в критические минуты он сказал:
- Я не против приёма нескольких тысяч членов Еврейской коммунистической партии в Российскую коммунистическую партию большевиков. Но приём должен быть без нарушения нашего устава - то есть индивидуальным.
Все вновь вступающие, согласно уставу, должны представить рекомендации пяти членов нашей партии с пятилетним стажем. Я говорю об этом потому, что в программе Еврейской компартии записано: евреи - божья нация, призванная руководить всем международным еврейским рабочим движением. В ЕКП принимаются только евреи. Необходимо, чтобы вступающие в нашу партию и вся ЕКП на своем съезде отказались публично от сионистских задач своей программы.
Троцкий буквально вскочил со стула и, со свойственной ему экспрессией, чётким и зычным голосом хлестнул в Сталина:
- Здесь случай особый. То, о чем говорит Сталин, уже практически осуществлено. На декабрьском пленуме ЦК ЕКП 1922 года принято решение: отказаться от сионистской программы партии и просить о приёме всей партии в состав партии большевиков. Я думаю, нельзя, как рекомендует Сталин, начинать нашу совместную деятельность с недоверия, это будет оскорбительно.
Вслед за Троцким (Бронштейном) поднялся Зиновьев (Радомышельский-Апфельбаум), он был не только председателем Петроградского совета, членом Политбюро, а еще и председателем Исполкома Коминтерна.
Поскольку ЕКП на своем пленуме отказалась от сионистской программы, - убеждал Зиновьев, - Исполком Коминтерна рассмотрел обращение ЕКП и рекомендует ЕКП объединиться с РКП(б) на базе её программы и устава. Исполком Коминтерна принял соответствующее решение. Я его зачитаю. - Зачитав документ, Зиновьев резюмировал: - Таким образом, решение Исполкома Коминтерна принято и оно обязательно для РКП(б). Напрасно товарищ Сталин пытается усложнять этот вопрос.
Сталин понимал, что он и его сторонники находятся в меньшинстве и в случае его упорства троцкисты могут сыграть с ним злую шутку, вплоть до снятия с поста Генерального секретаря. Но всё же он сказал:
-Надо поручить товарищу Куйбышеву (председателю Партийной контрольной комиссии) подработать условия приема еврейских партийных организаций в состав РКП(б).
Председательствующий Каменев (Розенфельд) посчитал дело решенным и предложил перейти к следующему вопросу:
-Заслушаем отчёт товарища Сталина о работе канцелярии Политбюро.
Тем самым Каменев, как всегда, снова подчеркнул, что Сталин всего лишь руководитель «канцелярии».
Ленин так и не узнал об этом решении. О нём вообще постарались быстро забыть, его нигде не упоминали потом, не включали в сборники партийных документов. Но значение этого внешне незначительного эпизода оказалось для дальнейшей жизни партии и России колоссальным. Десятки тысяч новых влившихся «коммунистов» стали верными, надежными соратниками Троцкого и его единомышленников в борьбе за власть. Они при содействии своих единокровных братьев быстро продвигались по службе и через год-два стали руководящими работниками в районных, областных, союзных и центральных комитетах партии, органах Советской власти, министерствах и учреждениях, прокуратуре, судах, в армии и даже ГПУ.
Троцкисты были повсюду. Они проводили свою единую линию по компрометации Сталина и его единомышленников. Казалось, его судьба предрешена, в скором будущем он будет отстранён от дел. Но события сложились так, что Сталин, вопреки предположениям троцкистов, неожиданно обрёл новый дополнительный и очень весомый авторитет в партии. Он был стратегом, не лез в драку в открытую.
По его инициативе на Пленуме ЦК РКП(б) было принято обращение «К партии, ко всем трудящимся», в нём брошен клич: «Рабочие от станка, стойкие сторонники пролетарской революции - входите в РКП! Пролетарии! Шлите в ряды партии лучших, передовых, честных и смелых борцов!»
В партию пришли новые молодые силы, не зараженные инфекцией троцкизма и оппортунизма. Это был вошедший в историю партии «Ленинский призыв»: из общего числа коммунистов - 735 000 в 1924 году - 241 591 были представителями этого ленинского призыва.
Мне кажется, более точным было бы название «Сталинский призыв», потому что от Сталина исходила идея его осуществления, и новое пополнение стало надежной опорой Сталину в дальнейшей работе и борьбе с оппортунистами, а по существу, с противниками России. Новое пополнение было достойным противовесом и старым троцкистам, которые боролись с Лениным при его жизни, и тем, кого они притащили в партию после революции, - членам еврейской компартии Бунда, перекрасившимся эсерам, меньшевикам и прочим.
Думаю, что данный отрывок в комментариях не нуждается. Остаётся добавить, что евреи-троцкисты всеми силами старались дискредитировать Советскую партию в глазах населения. В частности, решения ЦК РКП(б) доводились до полного абсурда. Если коллективизация – то общими станут даже куры и женщины. Если чистка партии – то с массовыми доносами и расстрелами.
Провалившийся в 1917 году план сионистов по захвату России начал осуществляться уже в конце XX века. И только от нас зависит, сумеем ли мы ему противостоять.
В статье использован материал книги В. Карпова "Генералиссимус"